Пуля - Страница 27

Жан-Клод просто снял рубашку и остался в кожаных штанах и сапогах, очень в стиле BDSM. Рядом с голым связанным Ашером мой бизнес-костюм с короткой юбкой смотрелся очень некстати, но Жан-Клод это исправил. Это было кожаное платье, короткое, но с настоящей юбкой и зауженное в талии. Оно смотрелось так, словно Джун Кливер решила заняться садомазохизмом. Я пошла переодеться в ванную, захватив также пару туфель на высоких шпильках. Туфли я носила раньше, но платье было новое. Истинная красота платья открылась мне только тогда, когда я надела его и начала играть с крупной молнией, которая спускалась по нему спереди до самого низа. Верхняя часть платья была достаточно тесной в груди, так что она удерживала мою грудь без лифчика, даже когда молния была застегнута только до половины. Моя грудь оставалась приподнятой, и как бы я ни двигалась, она бы не выпала случайно. Нет, мне следовало спустить молнию и показать их. Или же я могла застегнуть платье до самого верха и вовсе не демонстрировать свои прелести. Это было хорошее платье. Я играла с застежкой-молнией до тех пор, пока мои груди не стали смотреться так, словно выпадают или вот-вот выпадут, но я знала, что они зафиксированы на месте, — ну, также хорошо зафиксированы, как грудь на теле. Я увидела себя в зеркале в ванной, когда шла к двери, и это остановило меня. Я не очень любила свою грудь, но ее вид в этом платье с широким кожаным поясом, делающим мою талию еще тоньше во всей этой коже со свободной юбкой, привлекал внимание. Да, это даже меня заставило подумать: "Вау, посмотрите на всю эту сочную прелесть". Нельзя сказать, что я привыкла так думать о своей груди.

Когда я вышла в этом платье, Жан-Клод позволил мне увидеть на его лице, насколько ему понравился мой вид.

— Mon Dieu, ma petite, — он схватил Ашера за волосы и повернул его, чтобы тот мог меня видеть. Угол был болезненным, но, как и с Ричардом, Ашер не отреагировал на это как на боль. Жан-Клод приблизил его лицо к своему и сказал: — Посмотри на нее, Ашер. Смотри на нее и знай, что ты не сможешь прикоснуться к ней сегодня. Он отпустил его золотые волосы и подошел ко мне, оставив Ашера висеть, как будто он не имел значения. Я знала, что это часть игры и верила, что Жан-Клод знает, какого вида подчинение признает Ашер. Если бы я была связана, унижение или мучение сорвало бы меня с петель и отбросило назад к моей позиции: пошел-к-черту-и-ты-меня-не-выебешь.

Жан-Клод подошел ко мне и предложил руку. Шпильки были четыре дюйма высотой. Я сказочно смотрелась в них, но в то время как моя сексуальность возросла, моя изящность явно упала, по крайней мере, так я это ощущала. Он заверял меня, что если я стану носить их достаточно часто, чтобы привыкнуть, то почувствую себя лучше. Конечно.

Благодаря его руке, поддерживавшей меня, я чувствовала себя в них комфортно. Плетки и несколько кнутов были разложены рядом с кроватью ровными рядами. Я увидела Ричарда в конце кровати, скрытого опоясывающими кровать занавесями.

— Они не подходят, — сказал Ричард.

Жан-Клод достал кожаные штаны, которые должны были подойти Ричарду. Я поняла, что это, должно быть, те же, в которых я видела его не раз. Но это было больше года назад и, видимо, не только его руки стали больше от поднятия тяжестей.

Жан-Клод провел меня вокруг основания кровати. Ричард склонился к ней, его тело согнулось почти вдвое, когда он натягивал конец кожаной штанины через лодыжку и ступню. Он завязал волосы в хвост, так что от шеи до талии мне виден был изгиб этой спины, покрытой гладкой, по-летнему загорелой кожей.

Он покачал головой и сказал: — Бесполезно. Я нарастил слишком много мышц. Потом он поднял глаза и увидел меня в платье. Если лицо Жан-Клода было всем, что я хотела увидеть, то лицо Ричарда было и лучше, и хуже. Он сполз с кровати, тяжело приземлившись на пол. Он сидел с кожаными штанами на коленях и смотрел на меня так, будто я ударила его между глаз молотком. Байрон, один из наших новых британских вампиров, назвал бы его ошарашенным. Если бы у меня были сомнения по поводу одежды, вид Ричарда изменил бы мое мнение в один миг.

Потом Ричард собрался с силами и схватился за кровать, чтобы подняться. Он все еще держал брюки в одной руке у своего тела, но он распрямил свои шестифутовые плечи, а лицо приняло высокомерный вид модели. Большую часть времени я не была уверена, что он знал, насколько был красив, но потом на его лице появилось это выражение, и я знала, что он понял, насколько удивительно выглядел. Поскольку большая часть ног была открыта, я увидела дополнительные мышцы, которые не позволяли ему надеть брюки. Потом он отпустил штаны и позволил увидеть себя целиком. Он дал мне понять, что на мой вид в платье отреагировало не только его лицо.

Моя рука сжалась на руке Жан-Клода, потому что я вдруг почувствовала себя недостаточно устойчиво на высоких шпильках. Я не видела своего лица, но подозреваю, что наступила моя очередь выглядеть, словно меня треснули молотком промеж глаз, моя очередь быть ошарашенной. Все же он так действовал на меня почти с первого раза, как я его увидела обнаженным в постели, об этом следовало задуматься. Я никогда не спрашивала, что он делал в постели с женщиной-оборотнем. Я всегда предполагала, что они только что потеряли сознание, обратившись из животных в людей. Большинство оборотней едва ли не впадали в кому на несколько часов после обратного превращения. И кто-то положил их между простынями, чтобы они выспались. Глядя на него, стоящего там, я поняла, что предположение, вероятно, было наивным.