Пуля - Страница 112

112

— Мы учились на дому, — ответил Гордость.

— Держу пари, что так, — согласилась я.

Жан-Клод выдохнул слова в мой разум:

— Ты чувствуешь это?

Единственное, что я чувствовала, было то, что они слишком высокомерны и их распирает от чувства собственной важности, но подозреваю, что отчасти это была бравада. Под бравадой всегда скрывают страх, или, по крайней мере, неуверенность.

— Чувствую что? — поинтересовалась я.

— Нечто, — сказал он.

Вслух я произнесла:

— Вы учились на дому.

— Я только что сказал это, — заметил Гордость.

— Ладно, вы когда-нибудь уезжали далеко от дома?

Они посмотрели друг на друга, затем Мефистофель быстро оглянулся на Джейка и потом снова посмотрел на меня.

— Нет, — произнес Гордость.

— Какое это имеет значение? — спросил Мефистофель, и из-под его высокомерия выглянул гнев. Он хорошо его скрывал, но ему было неуютно.

— Просто пытаюсь узнать вас, — ответила я.

— Твой Нимир-Радж выбрал нас для тебя, — сказал Гордость.

— И я собираюсь позже поговорить с ним об этом, — произнесла я.

Мика наклонился и тихо прошептал рядом с моим ухом:

— Другие были еще больше напуганы или сердиты.

Я положила руку ему на бедро. Я хотела успокоить и его, и себя, и прикосновение помогло. Мне не нравились эти мужчины. Я, безусловно, не хотела, чтобы они задержались здесь надолго.

Натаниэль прислонился к нашим ногам, начиная играть рукой с моей икрой в ботинках до колена, которые он сам для меня выбрал. Ему эти парни тоже не нравились.

Ашер придвинулся, чтобы стать позади Жан-Клода, и положил руку ему на плечо. Я знала, почему ни Ашер, ни Ричард не были довольны ими. Ни один из нас не был ими доволен. Позже мы с Джейком серьезно поговорим об этом.

— Парни, вы хотите остаться с нами? — поинтересовалась я.

Они снова посмотрели друг на друга, и Мефистофель остановил себя прежде, чем снова взглянул на Джейка. Гордость произнес:

— Нам сказали, что у нас нет выбора.

— Я - большой сторонник того, чтобы выбор был всегда, — заявила я.

— Если мы уедем отсюда, нас убьют, — сказал Мефистофель.

— Если вы хотите остаться здесь, пока не станет безопасно, это одно. Но я желаю знать, хотите ли вы, двое, остаться здесь с нами и быть нашими тиграми?

— Что вы сделаете, если мы скажем, что не хотим? — спросил Гордость.

— Мне действительно не нравится вынуждать людей делать что-либо против их воли.

Они снова посмотрели друг на друга.

— Это не то, что мы слышали, — произнес Мефистофель.

— А что вы слышали? — поинтересовалась я, и первая капля гнева просочилась в мои слова.

— Разве ты не сделала его своей Невестой? — спросил Гордость, указывая на Никки.

— Да.

— Это ведь принуждение, — сказал он.

Я не могла с этим поспорить и недостаточно хорошо их знала, чтобы объяснить, что я сделала это, чтобы спасти двух других мужчин, сидящих рядом со мной, что Никки похитил меня, и я использовала оружие, которое было у меня под рукой. Я не могла объяснить им это, так что я могла сказать?

— Да, это так.

— Но нас ты не хочешь принуждать? — спросил он.

— Скажем, я не хочу сегодня пополнять мой список грехов.

Они, нахмурившись, глядели на меня.

— Грехов?

Мефистофель поинтересовался:

— Что это значит?

— Это значит, что лишение кого-либо воли является злом. Я предпочла бы больше этого не делать.

— А что может заставить тебя сделать это снова? — задал вопрос Гордость.

— Самозащита или защита людей, которых я люблю.

Он посмотрел мимо меня на Никки:

— Ты угрожал Аните и ее людям?

— Да, — ответил Никки.

— Как?

— Я могу рассказать им? — спросил он.

Я подумала и затем сказала:

— Конечно.

— Я помог похитить Аниту, и мы грозились убить Мику, Натаниэля и Джейсона, волка зова Аниты. Мы забрали ее оружие, воспользовались магией, чтобы удостовериться, что она не может позвать на помощь, и ранили ее. Она сделала то, что могла, чтобы заставить меня быть готовым совершить все, что угодно, чтобы защитить ее и ее любимых мужчин.

— Ты не винишь ее? — уточнил Мефистофель.

— Нет.

— Почему нет?

— Не думаю, что могу.

— Что это значит?

— Это значит, что я не думаю, что могу винить Аниту в чем-либо. Я просто хочу доставлять ей удовольствие.

Гордость оглянулся на меня:

— Так он действительно твоя Невеста в полном смысле этого слова?

Я пожала плечами.

— Очевидно.

— Но тебе не нравится это. Ты беспокоишься, что лишила его свободы воли, — сказал он.

— Да.

— Почему? — поинтересовался он.

— А вас бы это не беспокоило? — спросила я.

Он только покачал головой, и его брат сделал то же самое. Хотя, возможно, я ошибалась, и они вовсе не были родственниками.

— Вы — братья?

— Кузены, — ответил Гордость.

— В вас видно сильное фамильное сходство, — заметила я.

— Не настолько сильное, как у Нечестивца и Истины, — возразил он.

— Верно, — согласилась я.

Я посмотрела на Джейка.

— Они не хотят быть очаровательными, и я — тоже, ну и что нам делать?

— Ты нас спрашиваешь? — спросил Гордость.

Я повернулась к нему.

— Отлично, вам не нравлюсь я, а мне не нравитесь вы, это очевидно, но я собираюсь выяснить, что к вам чувствует мой внутренний тигр, итак, как вы хотите это сделать?

112